«В парке Чаир распускаются розы. В парке Чаир расцветает миндаль…»

Мы можем вырастить прекрасные розы в нашем саду, но никогда не сможем войти в парк под названием Чаир. Нет больше чаиров в Крыму – они вымирают, доживают последние годы! Многие умерли. Умерли дважды: в 1778 и 1944 годах, умерли в тот день, когда создателей и хранителей чаиров депортировали - сначала христиан урумов, а ещё через два столетия - крымских татар. Но иногда в межгорной теснине всё же можно случайно наткнуться на всё ещё живой чаир. Пока ещё живой – спешите увидеть это чудо!

Чаир это…
Чаир – это, одномоментно, и сад и сенокос в горном крымском лесу: традиционное крымское поликультурное растительное сообщество или, если говорить строго научным языком – многоуровневый фитобиогеоценоз.
Когда-то для местного населения – урумов (крымских «греков» - православных тюрков, выселенных из Крыма в 1778 году) и крымских татар (выселенных из Крыма в 1944 году) - чаиры служили и местом сенокосов, и сбора орехов, кизила, яблок, груш, слив и много еще чего.
Словари крымскотатарского языка переводят слово «чаир» как сенокос. Хотя слово «чаир» более известно по фразе из дореволюционного романса «В парке Чаир распускаются розы…».
«В парке Чаир…» - мелодия из далекого прошлого: плавный ритм фокстрота, старый забытый, снова и снова стучится в мое сердце! Кстати, в музыкальном произведении речь идет о великокняжеском имении «Чаир» в Гаспре, устроенном среди горного южнобережного леса на нескольких полянах так, как это делали крымские урумы и татары.
Происхождение же слова «чаир» не вполне ясно - можно предположить, что это противопоставление тюркскому слову «аир» - ущелье; а чаир - это нечто другое, чем естественные поляны в лесу. Естественные поляны среди леса называются словом «алан». Алан - это просто сенокосы и пастбища. А вот чаир - очень сложная и разумная технология, память о традициях и жизненной философии самых древних обитателей Крыма - таврах.
Нынче на дворе 2013 год – вот уж 69 лет минуло с того дня, как чаиры остались без тёплых рук создателей, хозяев. Но чаиры умерли не все. Иногда, путешествуя по Крымским горам, где-нибудь за очередным крутым поворотом тропы взгляду вдруг открывается зеленая лужайка, обегаемая веселым ручьем, а на ней - облако цветов, поднимающееся от травы по кустам терна к верхушкам яблонь и груш. Натолкнувшись на это лесное чудо, испытываешь изумление – как, откуда это диво в межгорной теснине?!
А вернитесь туда осенью! И вы увидите необычайное зрелище: ягоды кизила крупные, грушевидной формы, плоды тёрна по размеру не уступают алыче, а фундук в два-три раза крупнее обычного. Абрикосы, сливы, яблоки, груши размером только чуть-чуть уступают садовым, но отличаются особым лесным ароматом. Наверняка удивит вас и то обстоятельство, что почти все плоды эти без единой червоточины. Опытный садовод знает - чтобы добиться подобного на дачном участке, приходится потратить немало сил и ядохимикатов…
В чаирах же деревья растут без всякого ухода, не нуждаются ни в обрезке, ни в поливе, ни в рыхлении земли у корней, не страшны им вредители и болезни.

Чаир – это ритуал, священнодействие
Чаир, то есть лесной сад, формировался в течение нескольких лет, а то и десятилетий. Вначале в долине ручья при помощи плетеных запруд задерживался плодородный ил, взвешенный в ливневых потоках. Он покрывал валуны и гальку ровным плотным чехлом - так образовались ступени своеобразных террас с отличным природным дренажом. Русло ручья направлялось с более крутого борта долины, чтобы вода могла самотёком орошать эти террасы. Затем сюда пересаживались из окружающего леса молодые приметные своей силой дикорастущие плодовые растения – «дички».
Посадка деревьев и кустарников в чаире - это ритуал, священнодействие, тайну которого помнят и хранят сегодня лишь немногие вернувшиеся из депортации или иммиграции.
Вот, например, как сажали грецкий орех: перед посадкой на дно неглубокой ямы укладывали плоский камень, дабы стержень корня шёл не в глубь земли, а откланялся в сторону, где находил питание в самом плодородном слое, а не углублялся в бесплодную подстилающую породу, где вдобавок существует опасность оказаться в солоноватой грунтовой воде. На камень обязательно сыпали несколько горстей пшеницы или ячменя: зерно со временем прорастало, но на поверхность земли ростки выбиться не могли - они сгнивали в почве, обеспечивая молодой саженец органическими веществами. Ходы, которые проростки пробили в грунте, еще долго служили корням ореха, улучшая возможности для дыхания и питания – землю-то в чаирах не рыхлят.
Да и саженец ореха был не простой, а двойной: у самых корней двух молодых орехов делали плоский срез и накрепко притягивали друг к другу бечёвкой - чтобы надежно срастить. По прошествии одного жизни двойного саженца тот ствол, что выглядел чуть слабее, срезали, оставшийся же получал от двух корней двойную порцию соков земли.
Это лишь один из секретов силы и долголетия чаиров. Есть и другие. К примеру: на «дичках» прививались культурные сорта, но не «неженки», а нетребовательные к уходу; при обустройстве чаира земледелец также принимал в расчёт взаимное расположение растений, учитывал особенности рельефа, строение и состав почвы, стороны горизонта, и еще многие тонкости, чтобы создать единый саморегулирующийся организм с именем Чаир. День за днём, год за годом бахчаджи (садовод) постепенно формировал растительное сообщество - которое мы их теперь называем фитоценоз - обладающее свойствами саморегуляции, взаимоподдержки, устойчивости к вредителям и болезням. С окружающим горно-лесным ландшафтом и микроклиматом эти небольшие сады чаиры были связаны тысячью незримых нитей, обеспечивающих ход природных процессов без особого участия человека.

Бах, бахчи, бахча, Бахчисарай
В крымской топонимике сохранилось обозначение нескольких типов названий растительных сообществ. Причем, точный перевод этих слов не возможен, так как ни в русском языке, ни в западно-европейских культурах нет аналогов для обозначения регулируемых человеком биологических систем, философские традиции которых вырабатывались в условиях традиционной замкнутости жителей Горного Крыма - тавров.
Следует заметить, что процесс тюркизации тавров и пополнения населения Горного Крыма разными ираноязычными и тюркоязычными племенами шел многие века. Во многих случаях тавры только принимали беженцев из Степи (как, это например, ясно видно из археологических материалов поселения Тау-Кыпчак), и бывшие кочевники принимали традиции местного населения и интегрировались в хозяйственную жизнь горцев. Тем более что жизнь эта была спокойнее, сытнее и разнообразнее, нежели кочевая - полная опасностей и неопределённости. А красота и достаток породили весьма своеобразную философию – биофилософию, то есть философию наслаждения природой, изучения природы и увеличения ее богатств с минимальным вмешательством и минимальным приложением физического труда.
Теперь собственно список топонимов и приблизительный – выше я уже сказал почему - перевод:
1). Бах (множественное бахлар) - слово иранского происхождения. В общем случае означает виноградник. Но в Крыму виноградная лоза пускалась обычно поверх тутовых деревьев (шелковицы), поскольку шелковица вырастает быстро и, достигая определенного размера и высоты, прекращает рост, но при этом живёт до сотни лет, обладает крепкой раскидистой кроной и по её ветвям удобно лазать.
У подножия тутовых и других деревьев в крымском винограднике выращивали тыквы, кабачки и пасли коз. Землю никогда не рыхлили, виноградную лозу не обрезали: только изредка откручивали лишнюю завязь, если не было возможности полива, а если была, то виноградник заливался из арыка напуском воды.
2). Бахчи - виноградарь, мастер, ухаживающий за виноградником, хозяин виноградника. Но - еще раз повторюсь! - это и хозяин коз, и счастливый обладатель тыкв и прочего, прочего, прочего.
По этому поводу вызывает некоторые сомнения перевод слова «Бахчисарай» в официальной историографии столицы Крымского ханства. Думается, что переводить следует не как «Сад-Дворец», а как «Дворец виноградаря». Ныне в Бахчисарае, во внутреннем дворике Ханского дворца, восстановлены мощные деревянные перголы - опоры виноградных лоз. Когда-то дворец Хан-сарай славился именно тем, что весь дворик утопал в тени роскошных виноградных лоз и вьющихся татарских роз.
3). Бахча (множественное число бахчалар) - в общем случае на иранских и тюркских языках означает сад, а в русском языке - поле, где выращивают тыквы, кабачки, арбузы, дыни и другие бахчевые культуры. Тут нет особого противоречия, поскольку в традиционных крымских бахчалар обязательно выращивали и тыквы и кабачки и огурцы. Опять же пасли коз, а еще заготавливали хворост для отопления домов. Правда, заготавливали - это сильно сказано. Крымские горцы не заготавливали топливо впрок, не делали запасы хвороста. Прежде всего, по противопожарным соображениям.
Крымские традиционные дома небольшие. В первом этаже (он называется магаз) держали коров, от которых очень хорошо и надежно прогревался деревянный пол второго этажа (камора). Отопление второго этажа было обычно за счет древесного угля: его выжигали в лесу, в специальном медном сосуде на треножнике (таган). А вот на хворосте готовили на улице в котле (казан), один раз в день, так что особо заготавливать топливо нужды не было, а прогуляться раз в день в чаир было полезно - и для контроля, и для здоровья. Опять же - козу пасти нужно, а на обратном пути уже и охапку хвороста прихватить не напрягает.
«Все делается в этих садах само собою: текущий с гор ручей приносит столько воды, сколько нужно, сухих сучьев хватает на растопку, а травы на корм скоту… Сады, оставленные на произвол случаев, содержат в себе деревья, насаженные с давнего времени, ибо татары любуются лишь происходящею от них тенью, веселятся множеством плодов и ожидаемою от того прибылью.» - таково было первое впечатление русского аристократа Петра Сумарокова, посетившего Крым в 1799 году.
Петр Сумароков крымских татар называл не иначе как «сии избалованные сыны природы», но любой дачник скажет, что крымская природа садовода не балует: крымская природа коварна и своенравна, а погоды – трудно предсказуемы, как поведение красивой, знающей себе цену женщины.
Итак, «насаженные с давних времен» - это, очевидно, о старых деревьях, и я даже знаю о каких. Основу бахчи составляли синапы: кандиль, сары, судакский, саблы, кара, - происходящие из турецкого города Синопа, но выведенные в Крыму на основе лесных яблонь.
Деревья синапов, чрезвычайно мощные, с пирамидальной кроной, живут и плодоносят до 70 и даже до 100 лет. К слову сказать, в саду моей бабушки с одного дерева снимали тонну плодов, а рекорды достигали двух тонн с дерева.
4). Баштан - от иранских слов «баш» голова и «стан» - место, стоянка, расположение. Это уже как раз для «бахчевых культур» в русском понимании - поле для выращивания арбузов и дынь. В горном Крыму таких мест было немного.
5). Алан - иранское (сарматское) по происхождению слово, означающее поляну, пастбище в горном лесу для коров и быков. В Крыму пастухи по периметру аланов обычно делали на дичках прививки культурных сортов яблок, груш, слив, высаживали вишню и черешню.

Чаиры рождались с пожарищами рядом
П. И. Сумароков, назначенный в Таврическую губернию судьей, оставил описание дома на берегу реки Салгир в Симферополе, где он жил в 1808 году: «Расположенные же вдоль берега версты на четыре сады окружают его так, что оный кажется быть построен в лесу. Перед окнами моей гостиной сквозь открытую галерею чинаровые и каштановые деревья густотою своей затеняют свет, за ними выглядывают красивые тополи, персики, абрикосы, айва. При дорожках стелется желтеющий виноград; повсюду приятная тень и повсюду на обрамленных кистях висят различные плоды…». Это замечательное краеведческое сочинение называется «Досуги крымского судьи, или Второе путешествие в Тавриду». Прочтите – не пожалеете!
Чинара (платан - Platanus orientalis), конский каштан и тополь непременно присутствовали в плодовых садах, где обязательно было много сортов и видов деревьев. Мощные раскидистые кроны платанов и высокие колонны тополей создавали благоприятный режим тепла и влаги - закрывали от ветра, давали тень, смягчали зной. Такая целесообразность поразительна. Начиная от почв и вод и кончая микроклиматом, прежние сады были настоящими рукотворными ландшафтами, где все природные процессы служили человеку. В чаирах саморегуляция и устойчивость биоценоза достигла наивысшего уровня, которая нынешним садоводам и присниться не может.
Причины появления чаиров не следует искать в широком распространении естествознания – само время отбирало самые жизнестойкие типы садов. И время это было суровым.
Корни же крымского чаирного садоводства уходят в древность. При раскопках поселения тавров Уч-баш обнаружены косточки черешни, алычи, вишни. Остатки груш, яблок, грецких орехов и черешни обнаружены в поселениях и могильниках скифов.
Однако настоящие чаиры могли появиться, предположительно лишь в эпоху Великого переселения народов и раннего Средневековья, когда в долинах Альмы, Качи, Салгира и Мокрого Индола возникает новый тип укрепленных поселений - убежища. Разбросанные по глухим долинам и балкам, они становятся безопаснее больших крепостей. Люди предпочитают жить небольшими группами. На обрывистых возвышениях они дополняют естественные укрепления каменными стенами, а внизу у воды располагают обычное селение. Возможно, что непрекращающиеся набеги кочевников вынудили земледельцев прятать сады в лесу. С другой стороны, многие сельские усадьбы прекращали свое существование, плодовые деревья оставались без ухода и поглощались лесом. Так рядом с пожарищами рождались чаиры.
С тех пор культура и философия чаира не раз переходила от одного народа к другому, все более и более обогащаясь, но чаиры не исчезли, хотя мир на крымской земле никогда в прошлом не был долгим. Среди нынешних лесных садов немало зеленых памятников селам, сожженным в последнюю войну фашистами и разрушенных и опустошённых НКВД после 18 мая 1944 года.

Но только ли прошлое можно видеть в чаирах?
Одна из главных задач современных ландшафтоведения и экологии - поиск путей управления природными процессами и создание экологических систем с заданными свойствами.
Существует утверждение, что сельское хозяйство ХХІ века станет поликультурным, то есть на одном поле, одной плантации будут конструировать биологические сообщества из многих видов, включая почвенные микроорганизмы, насекомых, крупных животных и несколько ярусов растений. А человек займется не столько поддержанием существования отдельных видов (для этого сейчас используются минеральные удобрения, ускорители роста, ядохимикаты), сколько управлением их взаимоотношений, развитием экологической системы в нужном направлении. Ведь растения и животные способны к формированию безотходных замкнутых цепочек, обеспечивающих равновесие природы.
Сохранившиеся в Горном Крыму чаиры - это реально существующий прообраз будущего сельского хозяйства в районах вблизи заповедников и в национальных парках, в так называемых буферных зонах, где индустриальный ландшафт постепенно должен сменяться нетронутым природным и поэтому существуют ограничения на применение ядов и машинную обработку почвы.
Но нельзя забывать, что век плодовых деревьев недолог, чаиры сейчас доживают свое последнее десятилетие. В Крыму лишь несколько энтузиастов объезжают леса по весне со связкой черенков, прививая их на молодых дичках. Хотелось бы, чтобы у них появились последователи, особенно среди юннатов, студентов-биологов.
В чаиры вложено немало труда, выдумки и души, и мы должны сохранить это чудо.

В ПАРКЕ ЧАИР

Музыка К. Листова
Слова П. Арского

В парке Чаир распускаются розы,
В парке Чаир расцветает миндаль.
Снятся твои золотистые косы,
Снится веселая, звонкая даль.

«Милый, с тобой мы увидимся скоро», —
Я замечтался над любимым письмом.
Пляшут метели в полярных просторах,
Северный ветер поет за окном.

В парке Чаир голубеют фиалки,
Снега белее черешен цветы.
Снится мне пламень весенний и жаркий,
Снится мне солнце, и море, и ты.

Помню разлуку так неясно и зыбко.
В ночь голубую вдаль ушли корабли.
Разве забуду твою я улыбку,
Разве забуду я песни твои?

В парке Чаир распускаются розы,
В парке Чаир сотни тысяч кустов.
Снятся твои золотистые косы,
Снится мне смех твой, весна и любовь.

Текст воспроизведен с записи на грампластинке1938 года.
Исполнение А. Погодина.

Александр Чердак